– Замат?
– Слушаю, ваше высочество. – Кучер перегнулся через сиденье и посмотрел назад.
– Мы едем по Западному тракту? Через Шаридан?
– Рядом, моя принцесса. Дорога огибает город…
– Передай, пожалуйста, Ромену – мы заедем в усадьбу. Ненадолго. Лейтенант знает куда.
– Слушаюсь, ваше высочество.
Эния вновь откинулась на спинку мягкого сиденья. Карета плавно покачивалась на сверхпрочных рессорах, не давая прочувствовать мощеные улицы города и ухабы и ямы проселочных дорог.
«Кто ты, незнакомый и очень знакомый теперь человек? Внезапно появившийся в самый страшный и безысходный момент и чудом избавивший от страха и отчаяния? Заставивший вздрогнуть женское сердечко и увидеть мир…
Ты встал туда, где я ожидала увидеть зверя, ты встал и взял меня за руку и увел наверх, в Эргану… Это значит, что с тобою – небо. Небо благоволит к тебе, и через тебя – ко мне, ибо давно никто не слышал, чтобы два сердца настолько подходили друг другу, что посещали Рай…
И показал свое сердце. Я видела тебя – мирного и скромного, который не мнит о себе высоко и не считает себя особенным, – рыцаря. Который тоже пережил боль и потерю близких и знал цену того, что потерял. Это не купишь деньгами и не взрастишь богатством. Это дается раз – и на всю жизнь, и это надо беречь. Счастье. Потому что легко потерять и не обрести вновь, сколько ни моли об этом Бога…
И потому то, что произошло, – удивительно, если я понимаю правильно. Похоже, что небо готово дать это вновь. В полной мере и с полной душой, иначе почему так стучит сердце – как в преддверии новой и обязательно хорошей судьбы?
А ведь я даже не запомнила твоего лица.
Но я не верю, что ты погиб, не верю, что сказка, подаренная сверху, внезапно оборвалась. Сказка не может быть без конца. Хотя она и была без начала…»
Князь опустился в высокое кресло у камина и задумался, вперив нахмуренный взгляд темных глаз в огонь. Сват молча ждал, Сергей украдкой разглядывал спартанскую обстановку княжеских покоев. Одно кресло, три стула, кушетка – не понаслышке знакомая Сергею, стол, заваленный какими-то картами и схемами. Из роскоши – только камин, придававший хоть какой-то уют и обжитость практически голым стенам. Приют воина, явно не ценящего достаток. Хотя… Сергей ведь не видел княжеского замка в Тоо-Дальге, месте постоянной дислокации воинствующего монарха.
Наконец Далич поднял голову:
– Очень интересно. Если бы мне это рассказал кто другой, – он глянул на Свата, – я бы счел это ложью. Слишком напоминает басню.
– Да, – сказал Сват, – напоминает. Ты поможешь?
Князь поднялся с кресла и, заложив руки за спину, прошелся по комнате.
– Я не в самых лучших отношениях с королем Ангурдом. Ты знаешь почему. Чем я могу помочь?
– Именем, – сказал Сват. – Твоим именем, Too. Оно очень уважаемо в Шеоле.
Далич хмуро усмехнулся:
– И все? Почему так мало? – Он медленно вернулся обратно, не отрывая нахмуренного взгляда. – Вы оба пришли ко мне утром с… паршивым известием об отъезде того, кто именно сейчас очень нужен. И плюс ко всему еще хотите, чтобы я из-за этого… именно из-за этого влезал в какие-то конфликты? Я правильно понимаю?
Сергей открыл было рот, чтобы объяснить, но Сват успокаивающе сжал его руку:
– Именно, Too. Абсолютно правильно.
Далич резко повернулся – Сергей напрягся. Но князь, запрокинув голову, неожиданно расхохотался.
– Хамье… – Он немного перевел дух. – Ну и наглецы. Воины. Ладно, двигай с Богом. Если что случится, я постараюсь помочь тебе. – Он сказал это спокойно, без апломба, как сам собой разумеющийся факт. – Но помни: тогда ты будешь моим должником. И я долго не слезу с тебя здесь, у меня.
– Согласен, – облегченно вздохнул Сергей.
– Хорошо, – сказал Сват.
– Идите. Глаза б мои вас не видели…
…Вдоль ущелья, среди отцветающей лаванды, выстроились длинные тройные ряды наемников – множество людей, сняв боевые шишаки, провожали погибших в последний путь. Здесь погребение не считалось трауром – это было честью. Каждый всегда сам готовился к подобному, и каждый по-своему был к этому готов. Здесь это не занимало много времени, здесь не говорили долгих слов. Ибо гибель в схватке с нечистью Роха уже сама по себе означала торжество, память боевых друзей, третий тост и упокоение в небесных садах Эрганы… Так здесь считали – и не Сергею было говорить им о другом.
Спокойно и мелодично пропели походные трубы, показавшие способность извлекать не только боевые сигналы и марши, и по стройным рядам поплыли длинные свертки – последний саван павших в бою. Каждый, принимая на руки тело и передавая дальше, мог тихо сказать несколько слов навсегда уходящим друзьям, или попросить о памяти, или такой же отваге…
Уходившие – уходили. И прощались со всеми, чтобы навсегда упокоиться у подножия Ма-Гурды – самого высокого скалистого утеса в этих местах. Где на выровненном фронтальном склоне уже были навечно выбиты имена…
– Честь вам и хвала, ребята, – сказал Сват вслед уплывшим телам и повернулся к Сергею. – Надеюсь, и моя смерть будет такой.
– Гм… – сказал Сергей. «Герои навсегда останутся героями и займут достойное место в сердцах своих товарищей. И это уже почетно. Но все же… Все же – ради чего смерть? Наверное, я до чего-то еще не дорос…»
– Ушедшие – не забывайте оставшихся, – почему-то задумчиво произнес Гай, тоже глядя вслед уплывшим фигурам, прикрыв от солнца глаза ладонью.
Они стояли втроем на косогоре у центральных внешних ворот крепости, тоже разбитых и исковерканных гоблином, как и внутренние. Остальные участвовали в ритуале прощания. Было уже позднее утро…