Вернуться в осень - Страница 39


К оглавлению

39

Капрал не обиделся, и это располагало к нему:

– Спасибо тебе за Милию. Удачи. И до скорой встречи…

Сергей ударил пятками по бокам лошади, пробурчав под нос с сомнением:

– Ой ли…

Поднимая пыль, по дороге дробно застучали копыта, в лицо ударил свежий осенний ветер. «Хотя, – мелькнула мысль, – почему бы и нет? Помнится, в прошлый раз я тоже сомневался во встрече…» Слева и справа стремительно замелькали придорожные деревья, впереди показалась развилка с крайними домами недалекого городка…

Но светлоглазый капрал немного не рассчитал быстроты барона, пятнадцати минут у него не оказалось, и на развилке он чуть ли не нос к носу столкнулся с большим отрядом вооруженных верховых.

– Стоять…

Кто-то предостерегающе засвистел – Сергей поднял коня на дыбы, разворачивая назад и в сторону, и, щелкнув по крупу, взял в карьер к видневшемуся за полем лесу.

– Стоять!!!

Сзади донесся множественный перестук копыт – воины барона пришпоривали коней, пригнувшись в седлах и широким веером забирая влево, чтобы отрезать его от леса. Сергей нагнул голову к шее коня:

– Давай, дорогой, ну…

Слева и справа траву прочертили мелькнувшие росчерки. «Арбалеты, – понял он. – Но не по мне – по коню…»

Лес приблизился, он немного придержал скакуна и повел зигзагами, нагибаясь под пружинившие ветки деревьев и с ходу продираясь через путаный подлесок. Среди деревьев эхом разносились крики – погоня барона не отставала…

Внезапно конь захрапел, бросился в одну сторону, потом в другую, пока, сдерживаемый Сергеем, не остановился как вкопанный на месте, выкатив глаза и испуганно прядя длинными ушами. «Наконец-то». Он спрыгнул на землю и побежал вперед, держа в левой руке выхваченный из сумки клинок и закрывая правой лицо от пружинивших веток.

Через пару сотен шагов лес кончился, и деревья с кустами расступились. Сергей с ходу перепрыгнул через какую-то канаву и бросился через поле, стараясь делать шаги пошире, чтобы ноги не путались в густой траве. Впереди туманной стеной поднимался мутный Рох.

Стражники остановились на краю леса, изумленно вытаращив глаза на удаляющуюся фигурку.

– Все – конец. Он что, помешанный?

– Отродясь такого…

У самого тумана Сергей остановился и, выравнивая дыхание, посмотрел назад. Погоня столпилась у леса и, прикрывая лица от низкого солнца, глазела на него – на таком расстоянии он не видел их лиц. Сергей приветливо помахал рукой:

– Большой привет барону. И принцессе…

Вряд ли они могли его услышать. Сергей тяжело вздохнул, повернулся и вошел в туман – наверное, Рох скоро станет его домом…

Глава 7

На двери с грохотом захлопнулся деревянный брус засова. Юрм подергал, проверяя на крепость укрепленный железом дуб, и обернулся назад:

– Проверьте окна… И чердак.

Навзрыд ревели дети – Лаума хотела их успокоить, но слова получались какие-то корявые, неубедительные и совсем не успокаивали. Да и у самой на глаза постоянно наворачивались слезы. Она прижала руками обе маленькие головки к груди и медленно покачивалась из стороны в сторону, как раньше убаюкивала с тихой колыбельной…

– Хватит реветь. Проживем ночь – проносило же раньше…

Застучали сапоги по деревянной лестнице – Юрм сам проверил чердак, окна, печную трубу и крепко стянул шпагатом щеколду потолочного люка.

– Юрм, зашторь окна, прошу тебя…

Он нагнулся к маленькому окошку и, скрывая растущее беспокойство, глянул на безмолвную улицу и мрачный Аш-Тар, замок породнившегося с ужасом маркиза, черной громадой зубчатых стен и башен возвышающийся над городом. Высоко в небе ярким кругом стояла луна, заливая мертвым, неестественным светом опустевшие улицы и притихшие дома, высвечивая контрастом тени голые мосты, обезлюдевшие площади и скверы.

Город замер, спрятался, забился в ожидании. Наступала очередная ночь Одиндог, по-горскому – Полуночной Собаки, когда черные псы Немира выходили из замка и безмолвными тенями скользили по улицам, сея мрачное безумие и помешательство, захлестывая сердца темной злобой сумасшествия и дикого животного страха. Ночь, полная страданий, боли и плача…

– Да угомонитесь же наконец… Тихо. И без вас тошно…

Малыши потихоньку притихли, успокоенные мягким убаюкиванием матери. Старшенький осторожно шмыгнул носом:

– Я есть хочу…

Ядреный корень. Такое случается – повышенное волнение и страх пробуждают у детей голод… Лаума тревожно посмотрела на закрытую печь, потом на мужа. Тот понял сразу.

– Даже и не думай. Только осталось еще и задымить…

Она тяжело вздохнула и крепче прижала детей. Голос наконец выровнялся и она начала что-то ласково нашептывать, улыбаясь и трогая губами маленькие носики. Потом внезапно подняла голову:

– Юрм… Юрм, кажется, кто-то плачет…

Муж отвернулся от окна и склонил голову, прислушиваясь.

– Началось. Господь Бог мой, останься с нами…

В воздухе чувствовалось поднимающееся напряжение, волнами морских приливов накатывался страх. За окном протяжно, нудно и противно завыла собака. Лаума, не отпуская детей, локтем вытерла на глазах слезы:

– Да нет, Юрм… Действительно плачет – за дверью…

Напряжение продолжало расти. На соседнем дворе воем отозвалась еще одна собака, потом еще…

– Постарайся взять себя в руки, Лаума. Теперь может показаться всякое, даже лошадь заговорит.

Юрм поднялся от окна и максимально притушил фитиль лампы у печи, оставив только маленький огонек. В обступившей темноте остались видны только стол, печь и бледные лица с расширенными от волнения глазами. Ближайшая собака на мгновение затихла, и тогда из-за двери явственно донесся чей-то приглушенный щепот и всхлипывания…

39