Вернуться в осень - Страница 129

129

Она кивнула головой, по-прежнему не отрывая от него взгляда. Кажется, здесь дети взрослеют раньше – ей на вид было значительно больше десяти.

– Сколько тебе лет, ласточка? – Он ласково провел рукой по ее волосам. – Ты помнишь?

– Двенадцать. Я все помню, – ответила она. Ее глаза начали опять увлажняться. – Восемь лет, восемь долгих-предолгих лет, но я помню. И маму… И папу. Разве у людей много пап и мам?

– Восемь… – задумчиво повторил Сергей. Да, время в Рохе действительно вытворяет странные вещи. Он взял ее за руку: – Нет, Рада, не много. Одни. Понимаешь… Давай поговорим об этом после?

– Мой папа умер?

– Нет, – вздохнул Сергей. – Он погиб. Погиб как герой – пытаясь найти тебя. Твоих долгих восемь лет назад. Ты бережно храни память о нем в своих воспоминаниях. Бережно…

Она очень серьезно кивнула головой в ответ. Похоже, она просто эмоционально устала. Значит, переживания придут позже…

– Ну что, вперед? – Он поднялся и закинул на плечо походный мешок, потом засунул в ножны и поправил за спиной меч.

– А мама? – опять очень серьезно спросила она.

– Мама? – Он улыбнулся. – А вот мама тебя очень, очень и очень ждет. Очень, очень и очень любит. И я вместе с ней… Пойдем? Потом поговорим обо всем, у нас будет много времени – на все-все-все, что только пожелает твоя душа! Хорошо?

Они двинулись обратно, в туман. «Солнышко ты мое ясное, – думал Сергей, поглядывая на девочку. – Какая же ты не по годам серьезная. Как же больно оказаться лишенным того, что есть у любого ребенка на свете, – детства…»

Земля под ногами вздрогнула раз, другой… Ого, что это, землетрясение? В тумане все как-то непонятно – не за что зацепиться глазу, как за ориентир, и поэтому многое могло просто казаться. Но вокруг было очень неспокойно, спереди по временам доносился странный гул, перемешанный с шипением. Как будто кто-то большой и равнодушный неторопливо спускал из-под давления пар, и поэтому в воздухе стояло непонятное напряжение. Девочка была уже рядом, но тревога, стиснувшая сердце еще пару часов назад, так и не проходила…

Сергей закрыл глаза – ему уже не надо было сосредоточиваться, он явно совершенствовался в своих способностях, тех, которые касались Роха. И удивленно оглянулся: вокруг, насколько хватало «третьего глаза Эфира», не было видно ни единой твари…

Через полчаса торопливой ходьбы, почти бега, местность начала быстро понижаться. Он сощурился, вглядываясь вперед, его очень настораживали все эти «непонятности» вокруг и в особенности та растрескавшаяся глиняная равнина, тогда ходившая ходуном под ногами. Вокруг плавало плотное облако густого молока – туман сгустился настолько, что не было видно пальцев вытянутой руки. Сергей прижал к себе девочку левой рукой, другой на ходу ощупывая мечом землю перед собой – клинок иногда звенел, натыкаясь на очередной камень. И вдруг неожиданно туман кончился…

Рада испуганно вскрикнула. Ноги заскользили по покатому склону – вниз посыпались мелкие камни. В нескольких шагах склон круто обрывался вниз, в невидимую глубину – на месте глиняной пустыни зиял огромный провал, теряясь противоположным краем в поднимающемся мареве пара. Земля опять чувствительно дрогнула – вниз снова посыпались камни с песком…

– Осторожно, девочка моя. – Сергей ухватился за ствол наклонившегося деревца, изумленно оглядываясь вокруг. – Держись за меня покрепче…

Девочка молчала, испуганно притихнув под рукой и судорожно вцепившись в его куртку, только горько блестели два не надеющихся ни на что хорошее глазика… Что за напасть, елки-палки, как же теперь пролезть к шахте?

– Давай немного назад. – Он оглянулся – туман сзади понемногу рассеивался, как будто разжижаемый паром из трещины. – Нам придется пройти вдоль этого… Должно же оно где-то закончиться?

Они поднялись на несколько шагов вверх и осторожно двинулись вдоль, цепляясь руками за накренившиеся деревца. Ноги скользили – вниз по склону осыпалась земля, перемешанная с трухой и камнями, осыпалась и срывалась вниз – в плохо видимую бездну. «Вот же холера, – думал Сергей, поглядывая вперед сощуренным взглядом. – Как же далеко ты тянешься?» Разлом периодично вздрагивал, недовольно фыркая и выбрасывая белые клубы. Даже не Рох – сама природа мрачно предостерегала: не приближайся…

– Я знала это, я всегда это знала, – сказала под рукой девочка. – Магром меня не отпустит…

– Твой Магром здесь скорее всего ни при чем, – сказал Сергей, вглядываясь вперед. – Тут виноваты горячие источники. Рада, скажи, что это за тьма такая впереди?

– Это Ночь. – Она опустила глаза. – ВээНэН. Всеобъемлющая Наступающая Ночь. Предвестница Магрома…

Сергей вздохнул – опять новые слова, новые понятия. Тут со знакомыми бы разобраться.

– Значит, Ночь… – сказал он, на секунду придержав ее – снизу опять вылетело горячее облако. – Рох – предвестник Ночи. Ночь – предвестница Магрома. Чему же предвестник Магром?

– Это уже не предвестник, – тоже вздохнула она. – Это уже другой мир. Совсем другой…

– Разве Рох – это уже не другой мир?

– Рох – это оружие, призванное изменить структуру земли, – спокойно ответила Рада. – Всю. В нашем, человеческом понимании – это как изменение с живого на неживое.

– Ого. – Сергей с уважением посмотрел на нее – он разговаривает с ребенком? – Но зачем?

– Ад не умеет создавать, – равнодушно пояснила Рада. – Умение созидать, творчество – доступно только Богу, и еще как дар – людям. Ад меняет только уже созданное… Но он меняет. И в первую очередь – внутреннюю сущность всего. Так и появляется Магром…

129